А. В. — Алексей Валентиров — Главный архитектор архитектурного бюро VALENTIROV&PARTNERS.

Ф. Е. — Фаина Еренбург — Арт-директор бренда DAVIS CASA.

Ф. Е. Леша, расскажи потенциальным заказчикам о своей архитектурной мастерской: как давно вы работаете и на каких проектах специализируетесь? Что важного им следует о вас знать?

А.В. В первую очередь, мы интересны клиентам своим системным подходом, потому что мы занимаемся не только проектированием, мы предоставляем целый набор сопутствующих услуг, тем самым избавляя заказчика от головной боли по поводу ремонта или стройки. Качество дизайна стоит на первом месте, это не обсуждается, но при этом мы разрабатываем очень детальную, качественную документацию, включая все чертежи и даже спецификации объектов наполнения интерьера. Мы абсолютно прозрачны для клиента, он может сам сравнивать цены на материалы и выбирать поставщиков. Если нужно, мы выдаем детальное техническое задание для проведения тендеров.

Ф. Е. Насколько я понимаю, в этом случае заказчик получает полный контроль над ситуацией на объекте по всем вопросам качества или финансов, у него есть возможность отследить любые несовпадения с документацией.

А.В. Я убежден, что очень немногие компании выдают клиентам настолько качественную техническую документацию, причем не только в нашем регионе, но и в масштабах всей Украины. У меня был опыт работы генподрядчиком, что подразумевает полное руководство проектом и сдачу объекта «под ключ». Тогда я имел возможность взглянуть на свои чертежи как строитель, кроме того, в процессе стройки пришлось вписываться в ограниченный бюджет. Это изменило мое отношение к составлению проектно-сметной документации, на сегодняшний день в наших чертежах отражена буквально каждая мелочь. В отличие от архитектурных бюро старой школы, наша мастерская использует современные методы работы, поэтому при необходимости мы способны выполнять проекты в очень сжатые сроки.

Ф. Е. Можешь привести пример?

А.В. В скором времени мы собираемся открыть в Днепре новый объект, это будет современная частная школа, думаю, аналогов в Днепре пока не существует. В конце октября прошлого года появился заказчик на проект реконструкции объекта площадью 1100 кв. метров, который хотел получить чертежи к началу декабря, чтобы немедленно начать строительство. Фактически нам дали полтора месяца на разработку объекта, при том, что предполагалось проведение частичной реконструкции здания включая замену всех инженерных сетей. И наша команда успешно справилась с этой задачей.

Ф. Е. Резюмирую: ваша мастерская ориентирована на клиента, это молодая команда, способная мобилизоваться для выполнения сложных задач в сжатые сроки. Выдавая технически грамотную и подробную документацию, вы предоставляете заказчику дополнительные инструменты для контроля в процессе строительства и комплектации.

А.В. Да, именно так.

Ф. Е. Хорошо, тогда следующий вопрос. Я знаю, что ваше архитектурное бюро оформлено как юридическое лицо. Сколько человек у вас в штате?

А.В. Сейчас здесь сидит семь человек, наша архитектурная группа, все они являются штатными работниками. При необходимости мы обращаемся к партнерским компаниям. Конструкторское бюро делает для нас чертежи на условиях субподряда. Инжиниринговые компании привлекаем в зависимости от их специализации и специфики конкретного объекта. Конечно, мы сотрудничаем и с фрилансерами: со сметчиками, разработчиками презентаций и так далее. Бывает, если проект большой, команда увеличивается до тридцати человек, но мы всегда тщательно отбираем исполнителей.

Ф. Е. Большинство наших архитекторов предпочитают быть предпринимателями, не хотят регистрировать свою компанию. Будучи юридическим лицом, ты ощущаешь какую-то дополнительную ответственность?

А.В. Вероятно, они просто не хотят сталкиваться со сложностью бюрократических процедур. А ответственность – это вопрос профессиональной этики и отношения к клиентам, юридическая форма ведения бизнеса здесь ни причем. Я открыл фирму по необходимости, чтобы быть плательщиком НДС и иметь возможность беспрепятственно работать с корпоративным сектором. Работать по безналичному расчету даже удобнее, мне не всегда приятно брать деньги из рук в руки у клиентов.

Ф. Е. Как известно, человек – существо социальное. В связи с этим у меня два вопроса. Во-первых, как бы ты определил профессиональный успех, в чем он заключается? Во-вторых, интересно ли тебе, как тебя и твою компанию воспринимают в профессиональном сообществе и что о вас думают клиенты?

А.В. Успех? Я бы не отказался получить Притцкеровскую премию (смеется). Наверное, признание важно в любой профессии, причем для меня важно не только признание коллег, но и мнение любого человека с улицы, который сталкивается с результатами моей работы.

Ф. Е. Для многих мерилом успеха является хорошее финансовое положение компании, но мне кажется, необходимо сделать оговорку. Можно заработать много денег, всю жизнь занимаясь тем, от чего тебя воротит, и постоянно испытывать профессиональную неудовлетворенность.

А.В. Да, деньги необходимы, но зарабатывать их можно по-разному. Кстати, больше всего я чувствую себя профессионалом, когда заказчики перестают со мной спорить. Для меня это уже успех, когда удается их убедить в своей правоте, объяснить, почему мое дизайнерское видение или мое техническое решение лучше, чем то, о чем они думали изначально. Я очень ориентирован на клиента в плане сервиса – но не в том, что касается архитектуры. Однажды я делал перепланировку квартиры своему знакомому. В процессе мы долго спорили, потом он ту квартиру продал, купил другую, побольше, и говорит: «Теперь я сделаю все точно так, как ты скажешь». Получается, что важная составляющая успеха – это доверие заказчиков, подтвержденное твоим профессионализмом.

Ф. Е. Хорошо, а какие у вас отношения с конкурентами по рынку?

А.В. С конкурентами мы дружим, хотя на рынке мы занимаем определенную нишу и конкурентов у нас не очень много. Наше основное направление в дизайне интерьеров – неомодернизм, но мы принципиально не следуем трендам. Когда меня просят сделать модный «лофт» в каком-нибудь новострое, я начинаю воспитывать заказчика лекциями о том, что для этого необходимо купить заброшенную фабрику или что-то в этом роде, поэтому к нам не идут с такими заказами. Я бы сказал, что наши основные конкуренты сидят в студии Алексея Образцова, мы делаем эмоционально близкие вещи, время от времени пересекаемся на тендерах, но при этом мы дружим.

Ф. Е. А что ты можешь сказать об отношениях со смежниками, бывают ли конфликты?

А.В. Смежники в большинстве случаев, думаю, нами недовольны, потому что мы заставляем их обращать внимание на те вещи, на те их недоработки, которые другие спускают с рук. Когда мы делали проект Харьковского вокзала, который остался нереализованным из-за того, что началась война, у нас было 13 пусковых комплексов, в каждом примерно по 30 комплектов чертежей. Чтобы систематизировать хранение электронных файлов, потратили немало рабочего времени. Нам пришлось сформировать конкретные требования по названию файлов, которые подрядные организации отправляли нам по почте. А чтобы впоследствии не было ненужных споров – теперь мы требуем от каждого смежника ставить под требованиями свою подпись.

Ф. Е. То есть, как руководитель, ты строгий, но справедливый?

А.В. Да, стараюсь быть справедливым. Получив некоторый опыт, я зарекся участвовать в таких проектах, когда заказчик пытается нас «поженить» с какими-то специалистами. Дважды мы соглашались, но потом возникали конфликтные ситуации, когда наши требования не учитывались. Мы нашли в этом почву для роста, но потеряли слишком много времени в попытках договориться.

Ф. Е.  Некоторые смежники недолюбливают тебя за излишнюю, как им кажется, педантичность?

А.В. Да, но некоторые из тех, с кем у меня были трения на проектах, потом, когда нужно было что-то сделать лично для себя, обращались именно ко мне.

Ф. Е. Следующий вопрос касается государства, в котором мы живем, способствует ли оно развитию архитектуры? Что-нибудь изменилось с 2014 года? Изменился ли заказчик после Майдана?

А.В. Мне кажется, уже началось движение в положительную сторону, в настоящее время мы находимся в районе нулевой отметки. Я понимаю, что это движение займет не одно десятилетие, главное – двигаться в правильном направлении. С 2014 года изменилось многое: во-первых, исчезли откаты чиновникам за выполнение бюджетных проектов, теперь можно работать прозрачно, что очень важно. Во-вторых, изменились персоналии. Есть госструктуры, с которыми тяжело, но все-таки можно эффективно взаимодействовать и получать хороший результат. Но остались и такие, с которыми лучше не связываться. У меня очень позитивный опыт сотрудничества с Днепропетровской областной администрацией, более десяти наших проектов уже реализованы, еще некоторое количество находится в работе. В основном это детские садики, школы и тому подобное.

Ф. Е. Скажи, пожалуйста, наши нормы в строительстве школ очень отличаются от международных?

А.В. Конечно, отличаются. В некоторых проектах нам разрешили отступить от строительных норм, которые на сегодняшний день сильно устарели. Наша ОДА инициирует внесение изменений в ДБН (Державні Будівельні Норми) через Минрегион, я помогал им составлять список устаревших норм. Если это произойдет, это будет настоящий прорыв! На текущий момент целый ряд интересных современных пространств с прекрасным функционалом, которые давно строят во всем мире, у нас построить невозможно.