А. О. — Александр Остапенко — Руководитель архитектурного бюро 3D-project.
Ф. Е. — Фаина Еренбург — Арт-директор бренда DAVIS CASA.

Ф. Е. Я знаю, что ты профессионал с большим опытом работы в архитектурном проектировании и дизайне интерьеров. Расскажи, как все начиналось?

А. О. Начиналось все практически случайно. Несмотря на то, что мои родители — архитекторы, мы никогда не говорили об архитектуре, как о моей будущей профессии. С детства я увлеченно занимался спортом и за год до поступления в ВУЗ понятия не имел, куда идти.

Мамины коллеги предложили: приводи его к нам на подготовительные курсы в ДИСИ. Я пошел на курсы, загорелся, стало получаться и в 1990 году поступил на архитектурный факультет. Период учебы вспоминаю с удовольствием

Ф. Е. Ты закончил архитектурный факультет в ДИСИ?

А. О. Да, специализация градостроительство. Диплом был очень интересный. Тема, которая вновь актуальна для нашего города — Театральный бульвар, пешеходная зона и все, что с этим связано.

Ф. Е. После института ты работал в частных компаниях или в проектных институтах?

А. О. По-разному: я поработал у Н. Гуркова, в его мастерской при Союзе Архитекторов. Потом уехал в Москву, работал в проектном институте Моспроект-2, а затем вернулся, и работал у В. Козлова.

В Моспроекте я участвовал в крупных проектах и получил неоценимые практические знания по проектированию общественных объектов, а у В. Козлова был опыт работы с частными объектами.  Также я работал в архитектурных мастерских у А. Плосконоса, у А. Филиппова. Первый объект, который я сделал самостоятельно — это был салон по продаже светильников, потом возникли другие заказы.

Ф. Е. Не страшно было уходить на свои хлеба? Ведь это не только архитектура, но и менеджмент, и еще много всего.

А. О. Это происходило постепенно, работал параллельно над разными проектами, но персональных заказов становилось все больше, стало понятно, что уже не справляюсь и там, и там, и тогда начал работать самостоятельно.

Ф. Е. Ты начинал свой бизнес в одиночку или это сразу была мастерская?

А. О. Я работал один.

Ф. Е. Ты по-прежнему один или у тебя в штате есть люди?

А. О. В данный момент я не содержу штат как таковой, но у меня есть проверенная команда — люди, с которыми я работаю постоянно.

Ф. Е. Я знаю, что ты готов браться за объекты любой сложности и в любом стиле. Если бы тебе поставили задачу построить настоящий классический особняк? Ты бы сумел построить, к примеру, особняк в стиле модерн начала ХХ века?

А. О. Да, мне было бы интересно, думаю, я бы справился и квалификации бы хватило. Я не вижу ничего плохого в классическом стиле.

Ф. Е. Но осуждают не сам классический стиль, а то прочтение классики, которое мы видим на улицах наших городов.

А. О. Ну, лофты у нас бывают не менее отвратительными.

Ф. Е. Мы живем в современном мире, стоит ли сегодня делать какие-то классические реплики?

А. О. Реплики — нет. Но, если речь идет об объекте, размещаемом в соответствующей среде, то градостроительная ситуация и окружение могут продиктовать стилистику создаваемого объекта. Приведу пример с объектом в Вене. Заказчик купил здание XIX века, отселил оттуда, с большим трудом, какого-то графа, наследника. И решил перестроить это здание под апартаменты. Мы сделали квартиры в классическом стиле, добавив некоторые современные элементы, но мы сохранили архитектуру здания и его атмосферу.

Ф. Е. Хорошо, я поняла, что ты можешь это сделать. Ты знаешь классическую архитектуру, ее каноны, и понимаешь, как должен выглядеть классический интерьер. Если бы перед тобой была поставлена задача построить особняк в классическом стиле — будь это модерн или ампир, ты бы справился, потому что ты — профессионал. Но тебе было бы приятно заниматься таким проектом? Ты любишь это?

А. О. Это не совсем корректная постановка вопроса: любишь или нет? Мне ближе современная архитектура, но в тоже время мне нравится работать с тем, с чем не работает никто. Нравится решать задачи, которые сложно решить. Это касается как архитектурного проектирования в целом, так и возникающих инженерно-технических задач.

Ф. Е. На сегодняшний день существует много унифицированных инженерно-технических решений, которые применяют во всем мире, в интернете можно найти описания любых технологий. Ты просто используешь передовые технологии или же ты пытаешься привнести что-то свое?

А. О. Я внимательно слежу за инновациями и думаю над тем, как это можно использовать. Технологий много, но каждый объект — это конкретная ситуация, и нужно правильно применить то или иное решение. Или развить его, придумать вариант, который сработает в данной конкретной ситуации. Для этого нужно владеть и знаниями, и практическим опытом — одно без другого качественно не сработает. Пример из практики: апартаменты на первом этаже в многоквартирном доме, имеют открытую террасу. Заказчик ставит задачу: “Саша, придумай мне что-то, чего нет ни у кого. Я хочу выжать максимум из этих площадей”. И мы придумали сделать на этой террасе зону барбекю и японские бочки, но только они же не могут стоять прямо на террасе — они занимают место, и вообще это неэстетично. Я придумал, как их спрятать.

Ф. Е. Японские бочки, это что-то связанное с парной?

А. О. Это специальные бочки с сопутствующим оборудованием. Одна с горячей водой, а другая — с холодной, для контрастных процедур. Проблема была в том, что мы не могли просто закопать их в землю, нужно было обеспечить доступ для их технического обслуживания и обезопасить пребывание детей на террасе. В результате появился раздвижной пол с техническим помещением под ним — решение было достаточно сложным в реализации, но результатом заказчик доволен.

Ф. Е. Но как вообще тебе в голову пришла эта идея с японскими бочками? Ты знал, что он увлекается здоровым образом жизни?

А. О. Да, идея была рождена совместно с клиентом.

Ф. Е. На сегодняшний момент что важного следует знать заказчикам о твоей архитектурной мастерской?

А. О. Я практик, имеющий опыт реализации своих собственных объектов. Мы предлагаем своим клиентам не только знания в сфере проектирования и дизайна, но и самое важное – позитивные эмоции!  Бытует мнение, что ремонт — это страшно, что ремонт нужно пережить, это так ужасно и так тяжело. Но я стараюсь снять с заказчика все вопросы, связанные со строительством, убрать из этого процесса весь негатив.

Ф. Е. То есть ты выступаешь как генподрядчик?

А. О. Генпроектировщик, генподрядчик и управляющая компания, которая снимает с заказчика все организационные вопросы. Зачастую заказчик приходит к нам до покупки объекта и мы делаем анализ, после покупки объекта выполняется проект и в ходе строительства он приезжает еще два или три раза, а потом въезжает с женой и ребенком в полностью готовый дом.

Ф. Е.  При этом на тебя ложится ответственность за все, что происходит на объекте. За все технические решения, за технологии, за материалы и так далее. Это очень серьёзно, ты готов брать на себя такую ответственность?

А. О. Да, таким образом мы сделали два объекта в Греции, еще до войны мы реализовали такой объект для австрийского заказчика в Крыму, а сейчас завершаем подобный проект в Киеве.

Ф. Е. Опыт работы с зарубежными заказчиками всегда интересен. Есть мнение, что там все лучше — материалы, мастера и вообще все. Может это просто наш комплекс неполноценности? Ты сталкивался на объектах со строителями — австрийскими или греческими? Отличаются ли они от наших по уровню мастерства, есть ли разница или это миф?

А. О. Разница есть, после трех месяцев работы мы привезли в Грецию нашего прораба, а еще через два месяца — и наших строителей.

Ф. Е. То есть наши действительно работают лучше?

А. О. Однозначно. Местные строители не понимают наших требований качества строительства, зачастую не соблюдают технологию… У них отличные инструменты, действительно классные материалы, намного лучше, чем у нас.

Ф. Е. Получается, материалы — это не миф, а руки?

А. О. А руки должны быть нашими, потому что наши лучше соответствуют требованиям, предъявляемым нашими заказчиками.

Ф. Е. Не верится, что в Греции нет нормальных строителей, которые владели бы всеми технологиями. Просто, наверное, хорошие специалисты стоят очень дорого?

А. О. Это опыт из практики, который был у меня. Мое мнение на этот счет — у заказчиков там нет потребности в том качестве выполнения работ, какое есть у нас.

Ф. Е. Качество жизни, которое возникает после сдачи объекта, зависит от конкретных вещей. Вряд ли они связаны с внешней красотой или стеной, отштукатуренной до идеального состояния. Они связаны с грамотными инженерными решениями, с тем, насколько удобно все спроектировано, насколько учтены все  жизненные сценарии — вот что важно. Это в дальнейшем определяет, хорошо  там жить или нет.

А. О.  Именно! Есть вкусовые предпочтения, это одна сторона медали, а есть проектирование среды обитания. И здесь должны работать объективные критерии оценки, нельзя полностью руководствоваться критерием нравится/не нравится (к тому же этот параметр имеет свойство меняться).

Ф. Е. Оценка работы архитектора все же есть совокупность объективных и субъективных критериев. Профессионал понимает, что такое грамотное проектирование среды обитания, но дальше идут стилистические предпочтения. Если, например, в жюри архитектурного конкурса будет сидеть Марсель Вандерс, то победит один проект, а если Антонио Читтерио — совершенно другой, при прочих равных, ведь так?

А. О. Это длинный разговор, на тему объективной оценки работы архитектора и дизайнера, как и оценки любого искусства.

Продолжение следует…