Н. С. — Наталия Сирота — Руководитель архитектурного бюро SINATA.

Ф. Е. — Фаина Еренбург — Арт-директор бренда DAVIS CASA.

Ф. Е. Наташа, ты являешься руководителем и создателем архитектурного бюро SINATA. Сколько лет твоему детищу?

Н. С. Если говорить о SINATA, нам три года. До этого было партнерское управление компанией с другим названием. Совместное управление показало, что у нас абсолютно разные взгляды относительно развития компании, подхода к персоналу, построения организационных процессов и много другого. Было такое ощущение, что ты хочешь лететь, четко знаешь куда и как, но не можешь, так как связаны крылья. В определенный момент я предложила разойтись, чтобы мы могли развиваться независимо друг от друга, не ограничивать себя в реализации своих стратегических планов. Я очень благодарна своей команде, которая в полном составе продолжила работать со мной, оказав мне тем самым полное доверие и поддержку. Мы все продолжили заниматься своим любимым делом в новой компании, уже под другим названием.

Ф. Е. Сколько лет до этого ты занималась архитектурным бизнесом?

Н. С. Семь лет.

Ф. Е. Бренд SINATA сегодня довольно известен — мне не кажется, что ты что-то потеряла с предыдущим названием.

Н. С. По сути, все новые клиенты шли конкретно ко мне, по рекомендации своих знакомых, большинство из них никогда не слышали о прежней фирме.

Ф. Е. У тебя была непростая дорога в профессиональный дизайн. Твое первое образование — управление государственными финансами, ты провела 12 лет в командах ведущих украинских политиков. Скажи, ты не задыхалась в этой среде? Я имею в виду эстетическую составляющую, среди политиков очень мало стильных людей. Хочу понять, как ты, со своим чувством стиля, со своим отменным вкусом, в этом существовала.

Н. С. Да, дорога к моему сегодняшнему бизнесу была долгой и увлекательной. Сначала художественная школа, которую я закончила с отличием; потом финансы и политика, в которой было не скучно, но для творческого человека очень удушливо. В конце концов, я задохнулась (смеется). Я медленно умирала в той среде, хотя работа мне нравилась колоссальными возможностями общения с очень разными людьми. Я смогла развить свои коммуникативные и организационные способности, однако мой творческий потенциал был не реализован. Я покупала профильную литературу, интересовалась всем, что происходило в мире дизайна и архитектуры. Но потом наступил момент, когда я сказала: «С меня хватит!»

Ф. Е. Но почему наши политики такие? Казалось бы, есть средства и возможности, многие из них покупают предметы искусства, только это делается в основном для престижа, для понтов.

Н. С. Я бы не хотела кого-то судить, будь то политик или любой другой человек. Сегодня в нашем обществе существует определенный набор атрибутов, которые должны присутствовать, если ты хочешь принадлежать к той или иной «элите». В советский период в Украине десятилетиями уничтожалась интеллигенция, культурная прослойка общества, в ДНК нашей нации целенаправленно истреблялся ген эстетики. Теперь мы пожинаем плоды.  Думаю, понадобится много времени, чтобы возродить былое и продвинуться вперед. Хотя должна заметить, что за последнее время запрос на дурновкусие практически исчез, есть позитивная динамика.

Ф. Е. Пшонка-стайл прославился на всю страну, теперь это стало неприличным. Ты уже коснулась этой темы, но я хочу уточнить: что полезного из предыдущей профессии тебе удалось забрать в нынешнюю? Какие знания, умения, навыки, наработанные там, помогают в новом деле?

Н. С. Безусловно, это коммуникация с людьми, понимание различных психотипов и умение найти подход к каждому. У меня нет страха или барьеров в общении с заказчиками любого уровня, какими бы обеспеченными или влиятельными они ни были. Также очень полезны навыки менеджмента; после того, как ты руководишь аппаратом партии с огромных количеством организаций по всей Украине, управлять собственной компанией — не проблема.

Ф. Е. В общем, ты не жалеешь о том периоде жизни?

Н. С. Нет, однозначно. Нельзя знать наперед, каким образом и когда пригодится прежний опыт. Получается, что все мои предыдущие занятия были ступенькой к сегодняшнему дню. Мой преподаватель в художественной школе очень настаивал, чтобы после школы я поступала в НАОМА, но я не послушалась и сделала свой выбор, о котором я не жалею. Я подошла к любимому делу в абсолютно осознанном состоянии, с огромным багажом разносторонних знаний и навыков, которые сейчас мне очень помогают.

Ф. Е. Может, остались какие-то связи, которыми ты могла бы воспользоваться сегодня?

Н. С. Многие ошибочно думают, что раз я пришла из политики, я могла сразу же получить кучу заказов. Я была профессионалом в политической сфере, а вот кто я в сфере дизайна и архитектуры моим прежним знакомым было не понятно. Поэтому понадобилось время, чтобы доказать свой профессионализм. Некоторое время я мучилась, думая, что совершила ошибку. Раньше я сидела в офисе, в красивом костюмчике, а теперь ношусь по стройкам, в пыли, в грязи, слушаю нецензурную речь прорабов. Но однажды, еще в те времена, когда на миланской выставке каталог давали только в обмен на печатную визитку, я ехала за своими визитками. Стоя на перекрестке, я увидела, как дорогу переходят мои бывшие коллеги. Мы поздоровались, стали обмениваться новостями, они начали рассказывать про свой текущий день. И, слушая это, эмоционально погружаясь в их дела, я поняла: нет, больше никогда! Эта встреча стала определяющей, она поставила точку в моих сомнениях. Спустя годы я могу точно сказать, что я не ошиблась. Я занимаюсь тем, что люблю. И для меня очень важно, что это приносит пользу людям.

Ф. Е. Наташа, насколько я знаю, одной из твоих специализаций является проектирование офисов, в том числе для международных компаний. В одной из статей ты сформулировала семь основных правил комфорта и здоровой обстановки в офисе: наличие свежего или, как минимум, очищенного воздуха; обеспечение необходимой гидратации; правильное освещение, включая циркадное; повышение физической активности; обеспечение эргономики индивидуального рабочего места и всего пространства в целом; минимизация шума, который может снизить трудоспособность; пропаганда здорового питания среди сотрудников. Можно сказать, что ты являешься пропагандистом здорового и функционального офиса. А как обстоят дела в реальности? Есть ли в Украине компании, которые следуют этим принципам?

Н. С. Немало IT-компаний поддерживают такой подход. Несколько лет назад я побывала в офисе компании Facebook в Дублине. Нам провели детальную экскурсию, и могу сказать, что дизайном они меня ничуть не удивили. Офис, который мы сделали для нашей компании Smart-business, в разы лучше и интересней. Но мне было очень приятно видеть заботу, которую проявляет Facebook к своим сотрудникам. На первом этаже работают 22 шеф-повара, которые кормят персонал, на каждом этаже есть небольшой coffee-point и стоят автоматы с компьютерными мышками, кабелями, USB-портами и прочими мелочами, нужными для работы. Сотрудник компании может все это брать бесплатно, хотя на каждом товаре указана его цена. Мол, ребята понимайте, это стоит денег. Пожалуйста, пользуйтесь, но не нужно производить «зачистку» автомата без надобности, забирая все подряд.

Ф. Е. Наташа, скажи, офис Smart–business, который ты проектировала, действительно соответствует всем правилам, которые ты пропагандируешь?

Н. С. Да, там многое сделано правильно. Проектируя офисы, мы всегда продумываем множество нюансов, среди которых очень важны эргономика, освещение, шум, который является одной из самых больных тем для офисов с open-space. Согласно западным исследованиям, офисный шум снижает продуктивность труда на 66%. Только вдуматься! А если к этому добавляется неправильный свет, духота в офисе… Все эти факторы работают против. Последние дизайнерские разработки связаны с циркадным освещением, соответствующим работе нашей гормональной системы, это очень важно для здоровья каждого человека. Производители освещения уже начали выпускать такую продукцию, но в Украину эти мировые тренды доходят очень медленно.

Ф. Е. Исходя из моего опыта, мне казалось, что максимум у нас — эргономика, типа ширины проходов, иногда еще акустика. На очистке воздуха или двигательной активности, как правило, стараются сэкономить.

Н. С. Бывает непросто, но конкретные цифры помогают убедить заказчиков не экономить, потому что скупой платит дважды: медстраховкой, больничными, падением эффективности работы. Ведь не зря западные компании идут по этому пути, они очень хорошо считают свои деньги. Гарвардские исследования показали, что один доллар, потраченный работодателем на создание комфортной рабочей среды для сотрудника, уменьшает медицинские расходы на этого сотрудника на 3,27 доллара.

Ф. Е. После атаки коронавируса, как ты считаешь, что-то изменится в проектировании офисов? Сейчас многие говорят, что необходимы кардинальные изменения, что нужно отказаться от open space.

Н. С. Подходы уже изменились, это четко видно по офисным проектам, которые сейчас у нас в работе. Во всех технических заданиях, которые мы получаем от компаний в начале работы над проектом, фигурируют потребности в создании зон со столами hot desk, зон для проектных команд, которые переведены на гибкий рабочий график, повышенные требования к санитарной гигиене и многое другое. Должна сказать, что мы и до короновируса закладывали в свои проекты санитарно-технические приборы с сенсорным управлением, датчики присутствия и многое другое, что минимизирует для людей касание к поверхностям в общественных местах.

Ф. Е.  В 2018 году твое бюро получило награду как лучшее предприятие в номинации «Архитектура и дизайн», расскажи об этом.

Н. С. Это было неожиданно, секретарь позвонила и сказала, что пришло приглашение на вручение какой-то награды в Мариинском дворце. Я поучаствовала в этом мероприятии, но до сих пор не понимаю, кто был инициатором и по каким критериям отбирали победителей.

Ф. Е. Твое второе образование — дизайн или архитектура?

Н. С. Сначала я получила диплом дизайнера. Когда у меня еще не было архитектурного образования, был один дизайнерский проект, трехэтажный дом, с массой ляпов в архитектурном проекте. Дом строился прорабом по каким-то чертежам из интернета, без архитектора. С этого момента началось мое глубокое погружение в архитектуру. Среди всех архитектурных проектов, которые мы создали в сфере жилой и коммерческой недвижимости, самый интересный на сегодняшний день — это проект частной резиденции на 5 тыс. кв. м. с конюшней.

Ф. Е. Как ты думаешь, знаний, которые дают в ВУЗах, достаточно для самостоятельной работы?

Н. С. Конечно, нет. Все ребята в моем бюро, кроме двух архитекторов, которые получали образование не в Киеве, закончили КИСи. Все они пришли ко мне практически «нулевые», вообще не знали программ, в которых сейчас работает весь мир, и мы тоже.

Ф. Е. Сейчас многие говорят, что в архитектурном деле необходима интернатура, как у медиков. Но у нас этого нет, после ВУЗов молодые люди не имеют никакого представления о реальной работе. Было бы хорошо, если бы студенты старших курсов задумывались об этом, искали подработку по специальности во время летних каникул или же приходили поработать на 2-3 часа после занятий, чтобы получить практический опыт.

Н. С. К сожалению, таких ребят мало, проблема с кадрами очень актуальна. Выпускников приходится учить почти всему, при этом они считают себя «звездами». Нам написала девушка, которая сейчас заканчивает архитектурный факультет в Турции, попросилась на стажировку. А наши на стажировку не хотят!

Продолжение следует…