Ю. М. — Юлия Мартыненко — Дизайнер, сооснователь архитектурной мастерской SVOYA STUDIO

А. М. — Артем Мартыненко — Дизайнер, сооснователь архитектурной мастерской SVOYA STUDIO

Д. С. — Денис Соколов — Дизайнер, сооснователь архитектурной мастерской SVOYA STUDIO

А. С. — Антон Соколов — Архитектор, сооснователь архитектурной мастерской SVOYA STUDIO

Ф. Е. — Фаина Еренбург — Арт-директор бренда DAVIS CASA

Ф. Е. Начну наше интервью цитатой с вашего сайта. О том, что «Своя Студия — это не просто мастерская. Это еще и образ жизни, состоящий из семейных ценностей, дружбы, творчества и любви к созиданию». Очень красивая фраза, но в вашем случае это, конечно, не просто слова. Ваша мастерская действительно уникальна. Вы — общность людей, которые связаны семейными отношениями, узами дружбы, у вас очень близкие профессиональные взгляды. Вас шесть человек — основателей мастерской, и вы вместе уже 11 лет. За это время многие, даже гораздо меньшие альянсы распадались. Расскажите, как получилось, что вы так плотно склеились?

Ю. М. Мы вместе, потому что нас держат не только профессиональные узы. Нас связывают другие, более крепкие, ценности — семейные, дружеские.

А. М. Как раньше, так и сейчас подобные вопросы вызывают у нас улыбку, потому что мы давно сплотились, выработали структуру, которая всех устраивает, пришли к общему знаменателю. У нас нет ни профессиональной зависти друг к другу, ни финансовых расхождений. Все наши амбициозные планы направлены на рост нашей студии, всей нашей команды.

Ф. Е. Все равно это кажется мне уникальным, потому что ведь часто говорят: «Не бери друзей или родственников на работу». Очень сложно сочетать личные и профессиональные отношения. То, что у вас получается, это здорово! А как вы познакомились? Вы вместе учились?

Д. С. Да, мы учились в одной академии на разных курсах, но в целом наши интересы совпадали.

А. М. На самом деле мы собрались из-за международных конкурсных проектов, которые позволяли нам делать большее, чем требовала институтская программа и чем можно было сделать поодиночке. В учебных работах очень редко удается сделать дизайн от первого лица. Так что, для нас это был шанс проявить себя.

Д. С. Тогда мало кто из студентов участвовал в международных конкурсах. Преподаватели смотрели на это косо, потому что такие работы выходили за рамки институтской программы и зачастую ей противоречили. Мы нашли друг друга, поскольку для нас это было интересно.

А. М. Довольно быстро мы поняли, кто и что делает лучше остальных. То есть наши рабочие отношения начались тогда, когда определились комфортные условия и задачи для каждого. На этой почве мы и сошлись.

Ф. Е. Мой следующий вопрос как раз об этом. Как делятся обязанности в мастерской, есть ли у каждого проекта кто-то главный или все занимаются всем?

А. М. Мы — команда, которая называется Svoya Studio, в нашей структуре возможны разные схемы: или несколько дизайнеров, которые работают над одним проектом, или же один дизайнер отрабатывает определенный проект по максимуму.

Д. С. Бывает, что клиент больше расположен к кому-то из дизайнеров.

А. М. Мы всегда подстраиваемся под клиента. Некоторым комфортнее общаться с девочками, они лучше понимают друг друга.

Ф. Е. Первое знакомство происходит со всеми вместе?

Д. С. Да, если есть возможность познакомиться со всеми, то мы так и делаем. Но иногда это сбивает клиента с толку. Поэтому мы стараемся проводить первую беседу как знакомство, чтобы у человека было время адаптироваться.

Ю. М. То, о чем говорит Артем, происходит естественным образом, это не какой-то автоматический, жесткий алгоритм. После первого шока происходит разрядка, и заказчик понимает, что он работает с целым коллективом. С каждым заказчиком мы создаем рабочие чаты, в которых участвуют все.

А. М. Да, все мы есть в этом чате, мы в курсе всех событий и, если кто-то выпадает по различным причинам, другой легко может подхватить работу.

Ф. Е. Но насколько это эффективно? У меня есть сомнения.

Д. С. Это идеология нашей студии, и мы считаем, что она себя оправдывает. Сама идеология возникает в процессе внутреннего общения, принятия или не принятия каких-то решений в дизайне.

А. М. Сложно это или тяжело? Наверное, сложно. Мы придумали свое квадратное колесо. Возможно, есть более простые способы, но мы их не пробовали (все смеются).

Ф. Е. Но мне кажется, что всегда есть недоверие к коллективной ответственности. Я предполагала, что у каждого проекта есть старший.

А. М. В принципе так и есть, у нас есть человек, который ведет всю команду, но в любой момент его может заменить кто-то другой. Мы не пускаем процесс на самотек. Просто один больше общается с клиентом, другой — работает на стройке, и тому подобное.

Д. С. Мы подводим клиента к тому, что как бы ни складывалась ситуация в процессе реализации объекта, архитектор не должен нести полную финансовую ответственность за все, что происходит на стройке, но он должен оперативно и профессионально решать все возникающие вопросы.  Для нас самое главное — репутация. Наша ответственность всегда сводится именно к этому.

А. М. По поводу ответственности: обычно у нас нет конкретного человека, который отвечает за ошибку. Мы считаем, что это ошибка студии. Значит, мы недосмотрели, не проверили, чего-то не учли.

Ф. Е. Я понимаю, у нас то же самое. Если кто-то из менеджеров просчитался, это ошибка компании. Каждый должен иметь право на ошибку, иначе никто не будет проявлять инициативу. Важно, чтобы человек анализировал свои грабли и больше такого не допускал.

Еще вопрос. Вы очень открытая и дружественная команда. Мне кажется, что со многими студиями у вас сложились хорошие отношения. Вам интересно, как они относятся к тому, что вы делаете? Часто ли вы слышите критику в свой адрес, и как это воспринимаете?

Д. С. Конечно, это нас интересует. Нам не безразлично, что скажут или напишут о нашей очередной работе.

А. М. Конструктивная критика — это стимул для того, чтобы мы менялись и становились лучше.

Д. С. Но мы всегда фильтруем мнения. Если нас критикует действительно профессионал, на это стоит обратить внимание. А комментарии в фейсбуке…

А. М. Но вообще-то мы не дифференцируем (все смеются).

Ф. Е. Это неправильно, вы не сто долларовая купюра, чтобы нравится всем.

Д. С. Все-таки нужно отличать мнение профессионалов от потребителей. Но, если говорить о коллегах, друг другу, как правило, никто ничего плохого не говорит. Это не принято.

Ф. Е. Профессиональной критики у нас нет, дизайнерской критики нет, друг другу никто плохого не говорит. Но гипотетически, вы можете сказать, мнение кого из коллег для вас действительно весомо и интересно? Ведь вы тоже оцениваете работы других и имеете о них свое мнение.

Д. С. Тяжело сказать, в разных сферах есть разные крутые люди.

Ф. Е. Понятно, если бы речь шла об общественных объектах, кафе, это, наверное, мастерская «YOD Design».

Д. С. Да, скорее всего. Но каждый вид объекта можно разделить еще и по стилистике. Если говорить о душевности, я бы назвал Биленко. У Акуловой есть очень крутые объекты.

Ю. М. Есть маститые, известные архитекторы, но сейчас появляются новые имена, которых мы почти не знаем, но их объекты заслуживают уважения и выглядят очень прогрессивно.

Д. С. Лично мне нравится Валера Кузнецов, для меня это авторитет на всю жизнь. Он даже может ничего не делать, но его профессиональные подходы для меня просто непостижимы.

А. М. Киевская группа топовых архитекторов-одногруппников — они все крутые, их мнение всегда будет важным для нас.

Ю. М. Я думаю, что есть люди-практики, а есть теоретики. Их работы не очень яркие, но они действительно могут дать дельную оценку.

Д. С. Я бы сказал, что с критикой довольно сложно в том плане, что почти у всех мастерских есть своя идеология, и они очень сильно разнятся. Поэтому, если подход мастерской тебе не близок, критика не будет объективной.

Ф. Е. Это вопрос, который мы давно обсуждали, по-моему, на встрече у нас в салоне. Об объективности и субъективности критериев оценки. Существуют объективные критерии: грамотное планировочное решение, функционал и так далее. А дальше начинают работать субъективные. Разные председатели жюри на конкурсах, при прочих равных, отдадут предпочтение разным работам. Тем не менее, я слышала несколько отзывов о ваших работах, и они всегда были хорошими.

Поехали дальше. Что для вас значит профессиональный успех?

Ю. М. Я думаю, любое творчество должно нести в себе некое предназначение. В нашей работе важна как реализация объектов, так и фидбек — заказчика, окружающих и твой собственный. Как говорил Денис, может быть куча прекрасных отзывов, но ты сам понимаешь, что мог сделать лучше. Хорошо, что у нас есть хороший коллектив, в котором каждый чувствует поддержку и уверенность в завтрашнем дне. Материальный фактор, несомненно, является одной из составляющих успеха.

Д. С. Очень важно еще качество заказчика и доверие. Когда заказчики возвращаются. За 11 лет к нам постоянно приходят знакомые знакомых. Это очень приятно, когда ты знаешь, что выполнил свою профессиональную задачу. Московский архитектор Авакумов сказал, что задача архитектора и дизайнера — примирить человека со средой его обитания. И когда в этом есть еще твоя творческая самореализация — это и есть успех.

А. М. Хочу добавить, что общественное мнение — тоже важная составляющая успеха. Даже лайки в инстаграмме или фейсбуке стимулируют. Узнаваемость бренда — очень важный фактор роста, это то, к чему мы стремимся. Хотелось бы, чтобы нашу студию знали не только в Украине, но и за пределами.

Ф. Е. То есть, вы хотите быть не локальным, а глобальным продуктом?

А. М. В целом, да, но при этом оставаться студией, которая рождена в Украине. Хотя мы уже пустили ростки в Венеции, наш первый опыт выхода на европейский рынок.

Продолжение следует…